Дело о пеликанах - Страница 124

124

Затем Зикман стремительно покинул подиум. Это был очень слабый спектакль, проведенный взволнованным пресс-секретарем, и Грей, вдруг оказавшийся в окружении толпы, почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он нашел Смита Кина за дверью.

— Пойдем позавтракаем, — прошептал он.

— Пойдем.

— Кроме того, мне нужно забежать к себе, если ты не возражаешь. Я не был там четыре дня.

Они остановили такси на Пятнадцатой авеню и поехали, наслаждаясь бодрящим осенним воздухом, врывавшимся в открытые окна.

— Где девушка? — спросил Кии.

— Не имею понятия. В последний раз видел ее в Атланте, часов девять назад. Она сказала, что направляется на Карибское море.

Кин осклабился.

— Уверен, что скоро ты возьмешь длительный отпуск.

— Как ты догадался?

— Предстоит большая работа. Грей. Как раз сейчас мы находимся в эпицентре взрыва, и очень скоро начнут сыпаться осколки. Ты — герой дня, но не расслабляйся. Тебе придется эти осколки собирать.

— Я знаю свою работу, Смит.

— Да, но по твоим глазам я вижу, что ты хочешь распрощаться. Это меня беспокоит.

— Ты редактор. Тебе платят за беспокойство.

Они остановились на пересечении с Пенсильвания-авеню. Перед ними величественно выступал Белый дом. Был уже почти ноябрь, и ветер гнал по газону сухие листья.

Глава 45

После восьми дней, проведенных на солнце, кожа стала бронзовой, а волосы приобрели свой натуральный цвет; возможно, она еще их не испортила. Она бродила вдоль пляжей туда и обратно и не ела ничего, кроме вареной рыбы и тропических фруктов. Первые несколько дней она много спала, а потом ей это надоело.

Первую ночь она провела в Сан-Хуане, где нашла агента по путешествиям — знатока необжитых островов. Ей подыскали маленькую комнатку в доме для гостей в даунтауне Шарлотта-Амалия, на острове Сент-Томас. Дарби хотелось толпы и потока машин на узких улочках, хотя бы на пару дней. Шарлотта-Амалия как раз подходила. Домик для гостей стоял на склоне холма, за четыре квартала от гавани, и ее крошечная комнатка находилась на третьем этаже. На потрескавшемся окне не было ни ставен, ни занавесок, и солнце разбудило ее в первое же утро ласковым потоком лучей, что заставило ее подойти к окну и увидеть величественную панораму гавани. Это было захватывающее зрелище. Несколько круизных кораблей всех размеров стояли в полной неподвижности на мерцающей воде. Они тянулись нестройной вереницей почти до горизонта. На переднем плане, около пирса, сотни парусных шлюпок усеяли гавань и, казалось, удерживали громоздкие туристские суда в бухте. Вода под парусными шлюпками была чистой, нежно-голубой и гладкой, как стекло. Она покрывалась легкой рябью вокруг острова Гассель и становилась все темнее, переходя в сине-фиолетовый, а затем в темно-лиловый цвет там, где сливалась с горизонтом. Ровный ряд кучевых облаков отмечал границу воды и неба.

Часики лежали в сумке, и она не собиралась носить их, по крайней мере, полгода. Но непроизвольно она взглянула на запястье. Окно распахнулось, и с улицы ворвались звуки торгового квартала. Воздух был влажный, как в сауне.

Она стояла у маленького окна целый час в это ее первое утро на острове, наблюдая, как оживает гавань. Не видно было никакой спешки. Гавань медленно пробуждалась по мере того, как большие корабли степенно приближались и гортанные голоса доносились с палуб парусных судов. Первый человек, которого она увидела, прыгнул с лодки в воду, решив искупаться.

Она начинала привыкать ко всему этому. Ее комнатка была маленькой, но опрятной. Кондиционера не было, но исправно работал вентилятор, создавая приятное ощущение прохлады. Почти все время в номере была вода. Она решила пробыть здесь пару дней, может быть, неделю. Здание было одним из многих, тесно громоздившихся вплотную друг к другу вдоль улиц, сбегавших вниз, к гавани. Сейчас ей нравилась теснота улиц, так как это несло в себе какую-то долю безопасности. Она могла выйти и купить все, что нужно. Сент-Томас был известен торговлей, и ее радовала мысль о покупке чего-нибудь из одежды, которую она может сохранить на память.

Ей предлагали комнаты и получше, но сейчас сойдет и эта. Когда она покидала Сан-Хуан, она дала себе обет не оглядываться. Ту газету она увидела в Майами, а в аэропорту смотрела по телевизору передачу из Белого дома и знала, что Маттис исчез. Если они теперь подкрадываются, то лишь просто из чувства мести. И если они найдут ее после всех ее петляний, то значит, они не земные существа и в таком случае ей от них не скрыться.

Она верила, что за ней нет хвоста. Она два дня почти не выходила из своей маленькой комнатенки, не отваживаясь совершать длительные прогулки. Торговый центр был совсем близко: всего в четырех кварталах за углом — и представлял собой настоящий лабиринт из сотен маленьких одинаковых лавок, торгующих всевозможными товарами. Тротуары и аллеи городка были заполнены американцами с больших судов. В своей широкополой соломенной шляпе и ярких шортах она была всего лишь одной из многочисленных туристок.

Первый роман она прочла за два дня, лежа на узкой кровати под мягкой струей встроенного в потолок вентилятора. Она поклялась не читать до пятидесяти лет ничего, связанного с ее профессией. По меньшей мере, один раз в течение часа она подходила к открытому окну и изучала гавань. Однажды она насчитала двадцать круизных судов, ожидавших места у причала.

Эта комната хорошо выполняла свою роль. Здесь она прощалась душой с Томасом, плакала и приняла решение больше к этому не возвращаться. Она хотела оставить свою вину и боль в этом крошечном уголке Шарлотты-Амалии и выйти из него с теплыми воспоминаниями и чистой совестью. Это оказалось не таким трудным, как она представляла, и на третий день у нее уже не было слез. Она отбросила дешевый роман только раз.

124