Дело о пеликанах - Страница 115

115

— Почему из этой фирмы ты упомянул только Симза Вейкфилда? — спросил Кротхэммер.

— Морган особенно указывал на него.

— Но записка была от Вельмано. Следовало бы и его назвать.

— Я тоже так считаю, — сказал Смит Кин.

— И я, — присоединился Де Басио.

— Я впишу его имя, — сказал Фельдман. — А Эйнштейна введем позже. Подождем до четырех тридцати или пяти часов, прежде чем звонить в Белый дом и «Уайт и Блазевич». Если сделать это раньше, они могут свихнуться и побежать в суд.

— Я согласен, — сказал Литски. Они не могут остановить газету, но могут попытаться сделать это. Я бы подождал до пяти, а потом уж звонил.

— Хорошо, — сказал Грей. — Я переработаю материал к половине четвертого, затем позвоню в ФБР и попрошу прокомментировать, потом в Белый дом, а уж после в «Уайт и Блазевич».

— Встретимся здесь опять в полчетвертого, — Фельдман был уже почти за дверью, — не отходи от телефонов.

Когда они снова остались одни, Дарби заперла дверь и указала на окно.

— Помнишь, я упоминала Хромого?

— Ты хочешь Сказать…

Они тщательно осмотрели улицу внизу.

— Боюсь, что так. Он встретился с нашим типом, а затем исчез. Я знаю, это был он.

— Кажется, на крючке не я.

— Кажется, не ты. Как я хочу выбраться отсюда!

— Мы что-нибудь придумаем. Я позабочусь о нашей безопасности. Хочешь, я скажу Фельдману?

— Нет. Не сейчас.

— У меня есть знакомые полицейские.

— Прекрасно! Так вот просто подойдут к нему и ни с того ни с сего начнут колотить.

— Эти полицейские так и сделают.

— Они не смогут к ним придраться. Ведь они не делают ничего плохого.

— Всего-навсего замышляют убийство.

— Насколько мы здесь в безопасности?

Грей подумал минуту.

— Все же давай я скажу Фельдману. Он приставит к этой двери двух охранников.

— Ладно.

В полчетвертого Фельдман одобрил второй черновик, и Грею был дан зеленый свет на ФБР. В конференц-зал принесли четыре телефона, к которым подключили магнитофон. Фельдман, Смит Кин и Кротхэммер слушали по параллельным телефонам.

Грей позвонил Филу Норвеллу, своему хорошему знакомому, а иногда и информатору, если что-то такое появлялось в Бюро. Норвелл ответил по собственной линии.

— Фил, это Грей Грентэм из «Пост».

— Надеюсь, я знаю откуда ты, Грей.

— У меня подключен магнитофон.

— Должно быть, что-то серьезное. В чем дело?

— Мы собираемся огласить одну историю в утреннем номере, с подробностями убийств Розенберга и Дженсена. Будут названы имена Виктора Маттиса, нефтяного дельца, и двух его адвокатов. Упоминается также Верхик, но не в связи с заговором, разумеется. Мы уверены, что ФБР еще раньше знало о Маттисе, но отказывалось от расследования под нажимом Белого дома. Сейчас мы хотим дать шанс твоим ребятам прокомментировать это дело.

Ответа не последовало.

— Фил, ты меня слышишь?

— Кажется, да.

— Что ты скажешь?

— Уверен, что мы сможем прокомментировать, но я, должен буду тебе перезвонить.

— В самое ближайшее время мы сдадим материал в набор, так что спеши.

— Послушай, Грей, это выстрел в спину. Неужели нельзя подождать один день?

— Исключено.

Норвелл помолчал.

— Хорошо. Дай мне увидеться с мистером Войлсом, и я перезвоню тебе.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо. Грей. Это великолепно! Мистер Войлс будет вне себя от радости.

— Мы ждем. — Грей нажал на кнопку и освободил линию. Кин выключил магнитофон.

Прошло восемь минут, и позвонил сам Войлс. Он настаивал на разговоре с Джексоном Фельдманом. Опять включили магнитофон.

— Мистер Войлс? — вежливо спросил Фельдман. Эти двое многократно встречались прежде, так что, как правило, не пользовались обращением «мистер».

— Называй меня Дентоном, дьявол тебя побери! Слушай, Джексон, что там у твоего парня? Это безумие! Твои ребята прыгают через пропасть. Мы вели дело Маттиса и продолжаем заниматься им, но еще слишком рано на него выходить. Скажи, какие у твоего парня материалы?

— Имя Дарби Шоу тебе о чем-нибудь говорит? — сказав это, Фельдман стрельнул на Дарби глазами. Она по-прежнему стояла у стены.

Войлс медлил с ответом.

— Да, — наконец сказал он.

— У моего парня, Дентон, имеется копия дела о пеликанах, а я сейчас сижу здесь и смотрю на Дарби Шоу.

— Я боялся, что она мертва.

— Нет, и выглядит очень живой. Они с Греем Грентэмом подтвердили из другого источника те факты, что изложены в деле. Это крупное дело, Дентон.

Войлс глубоко вздохнул и сдался.

— Мы преследуем Маттиса как подозреваемого, — сказал он.

— Магнитофон включен, Дентон, будь осторожен.

— Ладно, нам нужно поговорить. Я имею в виду, как мужчине с мужчиной. Возможно, у меня есть дополнительные материалы для тебя.

— Добро пожаловать сюда!

— Я приеду. Буду через двадцать минут.

Редакторов восхищала сама мысль, что великий Ф. Дентон Войлс вскакивает в свой лимузин и мчится к «Пост». Они наблюдали за ним годами и знали, что он мастер выходить сухим из воды. Он ненавидел прессу, и эта готовность говорить об их болоте и под перекрестным огнем их вопросов означала только одно — он хотел указать пальцем на кого-то другого. И, весьма возможно, на Белый дом.

Дарби не желала встречаться с этим человеком. Все ее мысли были сосредоточены на побеге. Она могла бы указать на того типа в черной кепи, но он ушел полчаса назад. А что могло сделать ФБР? Они могли бы для начала взять этого типа, и что дальше? Обвинить в тунеядстве и попытке устроить засаду? Пытать его и заставить говорить? А возможно, они даже не поверили бы ей.

115